Изначально я совсем не собиралась на эту игру - по ней не было открытой какой-то информации, все по приглашениям, все как-то скрытно, как мне казалось - в конце 14 года я заглянула, посмотрела имена персонажей в сетке ролей и закрыла обратно, ибо что это за беззастенчивый стеб на грани китча (кстати, нашлись счастливые юные девы, которым сочетание слов "доктор" и "Менгеле" не говорило ничего. Я правда думала, что так не бывает). Потом туда засобирались родные и близкие - и рассобирались обратно. Ну а потом меня пригласили, так как игрок на эту роль снялся, и я оказалась сразу матерью четырех дочек, одного непутевого и одного погибшего сына и (в кои-то веки) мужней женой. Правда, с довеском в виде семейного проклятия, служить господам как самураи, не рассуждая, а не то все умрем без покаяния. А все грехи господ на себя брать.
Дети у меня оказались отличные, а мое личное проклятие оставаться на полигоне без мужика сбылось только частично. Влад- Генрих все- таки приехал в последний вечер игры и внес много покоя в мою нелегкую жизнь матери четверых дочек на выданье. Можно было уже переложить ответственность, ура. И спрятаться за спину, и идти об руку. Я даже смогла выдохнуть немного, спасибо ему. Ну и бояться разоблачения до полусмерти, когда есть с кем поделиться и посоветоваться, не в пример круче, чем держать все в себе. Да еще когда тебя могут просто молча обнять. Роскошь)).
А бояться приходилось много, и часто именно тогда, когда, кажется, вот уже все хорошо. Диана фон Шпигель, невольной виновницей смерти родителей которой ты считаешь себя, уезжает, и не хочет вспоминать ничего об этом городе, и муж ее тоже уехал, и тебе не придется трястись оттого, что любовная связь между ним и твоей подопечной раскроется таки, и тебя заклеймят на весь город, как сводню. И убийца Эрнст Рем будет крепче держать язык за зубами, потому что (надо же) он, кажется, действительно любит твою непутевую Магду и не выдаст себя и тебя заодно. Однако же - Диана знает, что Эрнст поджигатель, и правда может вот-вот всплыть, и тебе невыносимо хочется пасть на пол в церкви крестом и покаяться перед всем городом, ведь невозможно же держать в себе столько грехов разом - но это не твои тайны, это тайны господ, и твой крест. Не приведи, господи. И как это сделать, чтобы дети не пострадали - немыслимо. Ад в душе я носила всю игру. И не выпустила его наружу. Надо было выпустить - но Генриетте еще жить и жить в этом городе и помирать нельзя хотя бы до того времени, как все дочери будут пристроены. Отец Альберто едва не освободил ее, каждая проповедь жгла душу, и хотелось окунуться в этот поток света и раствориться, но привычка молчать, чтоб выжить, оказалась сильнее. Было бы дело только в ней, она б не сомневалась. Собственно, решили уже с мужем, что если нас раскроют и казнят (я числила за собой четыре смерти и гибель сына без покаяния, не считая мелких брызг вроде сводничества), то в тюрьме без покаяния нам помереть не дадут скорее всего, и на том успокоились, положившись на милость Господа.
Но потом пришла чума, а с ней война, и старые страхи отодвинулись, сменившись новыми. Пировать во время чумы наше семейство не стало, хотя я бы с радостью. Но это было совсем не в характере персонажа, как и посещение «Рогов и копыт», о чем я жалею до сих пор- насколько я могла издалека слышать- Ян Зухер пел превосходно, хоть и препохабные песни))). А в последнюю ночь там и в Медведе пели много чего. Но увы, выйти из дома и подвергнуть опасности заражения семью такая мать, как Генриетта, не может- поэтому пришлось мерзнуть в доме без костра))) .
Душу отводила утром, язвя напропалую, по любому поводу, судачили с кумушками о чем только не, да отгоняла сердобольных молоденьких соседок от чумных подальше. А то, не дай бог, приволокут заразу в дом. А у них и меня дети. И дома рядом. И доктора сбежали все. Почти. Кроме сестры Эвелины, которая самая – то ведьма и была, да только никто ее не изловил. Костер был, казни были, музыка, танцы. Все по расписанию, как положено. Жизнь, стало быть продолжается. Сдохнуть бы, да нельзя.
Что-то частенько я в этом состоянии бываю, надо что-то делать.
Дети у меня оказались отличные, а мое личное проклятие оставаться на полигоне без мужика сбылось только частично. Влад- Генрих все- таки приехал в последний вечер игры и внес много покоя в мою нелегкую жизнь матери четверых дочек на выданье. Можно было уже переложить ответственность, ура. И спрятаться за спину, и идти об руку. Я даже смогла выдохнуть немного, спасибо ему. Ну и бояться разоблачения до полусмерти, когда есть с кем поделиться и посоветоваться, не в пример круче, чем держать все в себе. Да еще когда тебя могут просто молча обнять. Роскошь)).
А бояться приходилось много, и часто именно тогда, когда, кажется, вот уже все хорошо. Диана фон Шпигель, невольной виновницей смерти родителей которой ты считаешь себя, уезжает, и не хочет вспоминать ничего об этом городе, и муж ее тоже уехал, и тебе не придется трястись оттого, что любовная связь между ним и твоей подопечной раскроется таки, и тебя заклеймят на весь город, как сводню. И убийца Эрнст Рем будет крепче держать язык за зубами, потому что (надо же) он, кажется, действительно любит твою непутевую Магду и не выдаст себя и тебя заодно. Однако же - Диана знает, что Эрнст поджигатель, и правда может вот-вот всплыть, и тебе невыносимо хочется пасть на пол в церкви крестом и покаяться перед всем городом, ведь невозможно же держать в себе столько грехов разом - но это не твои тайны, это тайны господ, и твой крест. Не приведи, господи. И как это сделать, чтобы дети не пострадали - немыслимо. Ад в душе я носила всю игру. И не выпустила его наружу. Надо было выпустить - но Генриетте еще жить и жить в этом городе и помирать нельзя хотя бы до того времени, как все дочери будут пристроены. Отец Альберто едва не освободил ее, каждая проповедь жгла душу, и хотелось окунуться в этот поток света и раствориться, но привычка молчать, чтоб выжить, оказалась сильнее. Было бы дело только в ней, она б не сомневалась. Собственно, решили уже с мужем, что если нас раскроют и казнят (я числила за собой четыре смерти и гибель сына без покаяния, не считая мелких брызг вроде сводничества), то в тюрьме без покаяния нам помереть не дадут скорее всего, и на том успокоились, положившись на милость Господа.
Но потом пришла чума, а с ней война, и старые страхи отодвинулись, сменившись новыми. Пировать во время чумы наше семейство не стало, хотя я бы с радостью. Но это было совсем не в характере персонажа, как и посещение «Рогов и копыт», о чем я жалею до сих пор- насколько я могла издалека слышать- Ян Зухер пел превосходно, хоть и препохабные песни))). А в последнюю ночь там и в Медведе пели много чего. Но увы, выйти из дома и подвергнуть опасности заражения семью такая мать, как Генриетта, не может- поэтому пришлось мерзнуть в доме без костра))) .
Душу отводила утром, язвя напропалую, по любому поводу, судачили с кумушками о чем только не, да отгоняла сердобольных молоденьких соседок от чумных подальше. А то, не дай бог, приволокут заразу в дом. А у них и меня дети. И дома рядом. И доктора сбежали все. Почти. Кроме сестры Эвелины, которая самая – то ведьма и была, да только никто ее не изловил. Костер был, казни были, музыка, танцы. Все по расписанию, как положено. Жизнь, стало быть продолжается. Сдохнуть бы, да нельзя.
Что-то частенько я в этом состоянии бываю, надо что-то делать.
-
-
16.06.2015 в 22:16-
-
29.02.2024 в 11:35Посетите также мою страничку
anotepad.com/note/read/neiyp8px иностранный банк отказывает в открытии счета
33490-+